Сесть в затертый раскладной стул, чью обивку меняли не раз, услышать скрип металлических ножек, проседающих под весом, взять из теплых рук холодную алюминиевую банку, с характерным щелчком открыть и услышать шипение напитка, с первым глотком замолчать, растирая знакомый и такой непривычный сейчас вкус, отхлебнуть еще, всмотреться в пляшущие языки пламени.
Это все слишком странно и неестественно: и пустошь, раскинувшаяся во все стороны, и раскладные стулья вокруг костра, меняющего своими всполохами лица собравшихся вокруг него, и тишина, окутывающая все за пределами круга света, смешанная с темнотой безлюдного простора.
За разговором одна банка сменяет другую, в горле пересыхает, но беседа не угасает, разгорается вместе с огнем, слова взлетают вверх с искрами, к бесконечному звездному небу, раскинувшемуся искрящимся куполом над головами. Голос срывается, вместо слов вынуждая заходится кашлем, и теплые руки вновь дают полную банку, уже теплую, но внимание на этом не задерживается.
Ненадолго разговор стихает, и взгляды и мысли устремляются вверх, к мерцающим звездам, глаза находят знакомые черты в созвездиях, одновременно находя новые узоры в ярких точках. Свет от костра играет на лицах, меняя черты, делая все менее узнаваемыми, оставляя лишь общие черты те, кого знаешь не первый год. На короткий миг кажется, что и собственные черты изменились, и ты уже не тот, кем был несколько часов назад. Но пальцы по-прежнему сжимают металлическую банку, не меняющую своих очертаний, губы ощущают знакомый вкус, прохладная волна прокатывается по языку в горло, оставляя легкое, быстро пропадающее послевкусие. Голоса вновь звучат, запуская в звездное небо обрывки фраз.